В 1923 году. Лозаннский договор похоронил Армянский вопрос, заложив основы для отрицания Геноцида.

Сегодня в Армении, уставшей от войны с Баку, правительство устанавливает более тесные связи с турецким соседом, вызывая возмущение у потомков выживших.

Норик Азатян вдруг встает и щаявляет : «Нет, нет, я не могу, потому что…»- говорит он.

Глаза его в тумане.

В какие -то  дни он может говорить об этом, в какие — то нет.

«Сегодня действительно очень сложно» — прошептал ушедший на пенсию директор.

По его щекам катятся слезы .

Скромно вытирает их ладонями, поворачиваясь на Запад.

К стране, «старой стране», которую  бабушка и дедушка оставили  убегая от смерти.

Два года назад Норик Азатян первый раз находился в стране,

открыв для себя  дом  дедушек и бабушек, «рядом с маленькой разрушенной церковью, где паслись овцы».

Теперь чувства и боль воспоминаний обрекают его на молчание, как когда-то бабушку и дедушку.

Добро пожаловать в Армению-село Уджан, которое было основано 108 лет назад армянами, пережившими геноцид, находящееся на холме у подножия самой высокой горы страны — Арагац.

Истории здесь похожи и переплетены, но память одна : Истории о том, как они бежали, как пересекли реку Аракс, как потеряли близких, как родились их дети, чьи имена были названы в честь погибших, как рыдали от страданий по ночам.

Далее тишина.Молчание жертв …

Все выжившие в Уджане умерли,  их дети похоронили их лицом на Запад .

В Западной Армении, которая находилась в 30 км от высоты птичьего полета и стала турецкой по Карскому, Московскому и Лозаннскому договорам.

Самое главное, это стало тем местом, куда невозможно вернуться.

«Пощечина» Лозанна

Лозанн для Армении   синоним » дополнительной пощечины «, «клочок бумаги и » решимость взять справедливость в свои руки».

Мирный договор, заключенный между кемалистской Турцией и союзниками в столице Во Кантона в 1923 году, заканчивается Всеобщей декларацией об амнистии в качестве приложения к основному тексту : преступления, совершенные всеми сторонами в период с 1914 по 1922 год, не будут наказаны.

Все они обречены на забвение.

В Европе, несмотря на требования диаспоры, дискуссия о возможном судебном решении о геноциде внезапно угасает. Армянский вопрос похоронен в зародыше.

» Есть ли у преступлений против человечности срок давности? «- спрашивает армянский историк Рубен Сафрастян .

Историк осторожно обходит Цицернакаберд,мемориальный комплекс жертв Геноцида, расположенный на холме с видом на столицу Ереван.

В составе неофициальной армянской делегации во главе с Погосом Нубаром в Лозанне присутствовал его двоюродный брат, дипломат Аршак Сафрастян.

Армянские дипломаты, пришедшие на признание дела и реализацию положений Севрского договора, не будут иметь права голоса.

Беспомощные, они могли лишь наблюдать за дискуссиями на нейтральном языке между турецкими представителями и союзниками, которые до 17 июля 1923 года( дата последней встречи), заставляли их поверить в возможное возвращение.

Армяне были преданы забвению.

 Взгляд Москвы

«Для нас Турция будет оставаться угрозой до тех пор, пока не признает и не осудит геноцид»- уверяет исследователь.

Армянская делегация в Лозанне состояла только из представителей диаспоры , потому что на Кавказе Армения стала советской, и любое упоминание о Геноциде армян, рассматриваемое как националистическое проявление, строго запрещено.

Именно в армянских семьях, вне полезрения от Москвы, пережившие геноцид  и их потомки тайно передают друг другу свою историю.

» Я помню людей, которые приходили к нам на выходные, и дневники, в которых хранились все выжившие,до 1915 года мой дедушка писал синим цветом  , после этой даты все было написано красными чернилами».Дедушка Рубена Сасфрастяна жил 

в Константинополе.

Спустя 100 лет после подписания Лозаннского договора, Армения все еще борется за свои границы.

На востоке Азербайджан, которого Армения отделяет от своего старшего брата-турка и с которым оспаривает Арцахский регион.

Земля была освобождена в 1994 году, два года назад была проиграна после 44-дневной войны .

Поражение со вкусом»травмы» и» покинутости » оставляет дух армян на самом низком уровне.

«Страна сегодня стоит перед экзистенциальными вопросами», — повторяет профессор Сасфрастян.

Так как в культурной и религиозной мозаике Кавказа, ставшей пороховой бочкой, многие армяне чувствуют себя преданными со стороны российского союзника, обвиняемого в неисполнении своего миротворческого мандата в Арцахе.

Несмотря на присутствие войск Путина, столкновения с Баку,  контролируемая Бердзорская  дорога-единственный путь в анклав из Армении, грозят сорвать хрупкое перемирие.

В Уджане арцахские беженцы поселились в доме Армине и Лаврентия, по соседству с двоюродным братом Норика Азатяна .

«Многие жалуются их присутствием, и это сводит меня с ума «- объясняет Армине.

» Поскольку мы тоже были беженцами, у нас также не было иного выбора . Когда прие0вши наши предки, их выгоняли из городов, заставляли поселиться в деревнях.

Лаврент обвиняет русских в убийстве на Украине, пытающих оказать давление на регион, который им больше не принадлежит.

Они действительно христиане?».

Пределы разногласий

В стране с населением 2,8 миллиона человек, многие хотят держаться подальше от Кремля, который стал более весомым.

Они сталкиваются с самым реалистичным : Экономика Армении зависит от отношений с Россией, из которой импортируют более 90% потребляемой энергии.

Взамен на  это, Москва имеет свою самую большую военную базу № 102 близ города Гюмри.

Все они здесь, — шепчет Лаврент, открывая бутылку  дистиллированной водки из яблок сада.

Армин смотрит на супруга.

Ее бабушка, уроженка Сасуна, хотела, чтобы она вышла замуж за потомка переживших геноцид.

» Если ты выйдешь замуж за местного , в тот день, когда мы захотим вернуться, он тебе не позволит » — повторила она.

На небольшом кладбище Уджана, могила бабушки Армине теперь смотрит на родную землю.

В течение нескольких месяцев потомки выживших были в ярости. Правительство премьер-министра Никола Пашиняна начало переговоры с соседней Турцией, с целью открыть два  пропускных пункта на общей 268-километровой границе.

Символический коридор, который пересекли пережившие геноцид — одна из немногих границ между НАТО и СССР, которую турки закрыли во время Первой Нагорно-Карабахской войны 1993 года в поддержку Азербайджана которая так и не  открылась.

Исключение было только раз, несколько месяцев назад для 

пяти грузовиков,

на следующий день еще для нескольких.

6 февраля 2023 года армянские спасатели пересекли небольшой мост Маргара на реке Аракс, чтобы помочь жертвам землетрясения, поставившего на колени столь опасного соседа.

Стоя перед своим маленьким продуктовым магазином в пятидесяти метрах от контрольно-пропускного пункта, 67-летняя Искуи Бениаминян смотрела на эту сцену : вот уже тридцать лет , как никто не пересек этот мост.

Искуи всю жизнь прожила в Маргарете. Она помнит турецких водителей грузовиков, которые приезжали в Армению за пшеницей, когда она был маленькой.

Из окна они бросали в них конфеты . Первая турецкая деревня находится в 3 км от деревни.

«Я не хочу, чтобы эта граница снова открылась» — восклицает пожилая женщина.

Некоторые армяне считают, что это было бы хорошо для нас и бизнеса . Но наша история такая жестокая, доченька».

Из своего сада она показывает мост, где  российские офицеры, которым поручено охранять  демаркационную зону, патрулируют под присмотром аистов, гнездящихся под солнцеи на вершинах пограничных столбов.

«Мы очень хорошо знаем, что произошло 100 лет назад, мы не можем рисковать.

Ситуация не может стать лучше, она может стать намного хуже» — шепчет Артак, выходя из продуктового магазина с лавашем под мышкой.

Ремонт моста в Маргаре начался две недели назад и, как ожидается, продлится еще несколько дней.

Не дай бог, — повторяет Искуи у маленькой часовни в своем саду

Анаит, невестка Искуи, достает  небольшой портрет сына, который наконец вернулся в село, после двух лет обязательной военной службы у  азербайджанской границы.

Здесь, как и по всей Армении, Лозаннскому договору уделяется мало внимания .

Нагорный Карабах в мыслях каждого.

Лозаннский договор : в  одном или максимум в  двух абзацах  учебника истории. Высокогорная деревня в Бархуте на крайнем севере страны,, в гостиной дома, где проживают три поколения , профессор истории Эдгар Саркисян разместился под картинами, изображающими церкви.

«Когда я преподаю, я рассказываю детям, где находится Лозанна, что произошло, как долго длились переговоры.

Но прежде всего ,я предупреждаю детей, что они могут рассчитывать только на себя и на армянский народ.Большн ни на кого другого».

Крик тишины

Родители Эдгара-Самвел и Женя-внуки спасшихся от геноцида, родом из Муша.

Самвел не скрывает своего  отношения к нынешнему правительству.

Человек, принадлежащий к крайне левой националистической партии Армянской Революционной Федерации, в селе с населением 300 человек распространил заявление с требованием запретить премьер-министру ступить туда.

«Мы не можем дружить с теми, кто хотел, чтобы мы исчезли».

Усталым жестом руки Эдгар показывает горы.

«Знаете, что хуже всего ,то, что мы даже не можем простить.

Мы не можем простить, потому что никто не просил у нас прощения.

В комнате дочери Нане, среди мягких игрушек и детских рисунков на стене висит открытка.

Это победа 1994 года , когда Нагорный Карабах «Арцах», как его здесь называют, был армянским.

Поскольку никто из них не извинился, армяне не простят.

И, несмотря на амнистию Лозанны, они всё равно не забудут.

В Уджане каждый год, 24 апреля, в день памяти Геноцида, жители села сжигают шины.

Черные столбы дыма, видны через километры, чтобы турецкий сосед был осуждён помнить.

https://www.letemps.ch/monde/cent-ans-apres-le-traite-de-lausanne-l-impossible-pardon-des-armeniens