Старший лейтенант Вреж Манукян в дни войны был командиром третьего взвода десантно-штурмового батальона Дрмбона.

Батальон участвовал в боевых действиях в Талише, Матагисе, Мартакерте, Атерке, Шехере, Гадруте и Шуши.

5 ноября десантно-штурмовый батальон получил задание присоединиться двумя взводами к оборонительным боям на подступах к Шуши.

Командирами взводов были Вреж Манукян и Арман Закарян.

В ночь на 8 ноября взвод вышел из окружения,9 ноября в четыре утра добрался до Степанакерта.

«Связи практически не было, не было и руководства, а если нет руководства, не может быть и Победы»-

рассказывает старший лейтенант Вреж Манукян,командир третьего взвода десантно-штурмового батальона Дрмбона, Батальон  Манукяна участвовал в боевых действиях Талиша, Матагиса, Мартакерта, Атерка, Шехера, Гадрута, Шуши.

В одном из интервью Вреж Манукян ответил на вопрос: когда они прибыли в Шуши 5 ноября, где разместились и в чем заключалась их боевая задача?

«Днем 5 ноября, примерно в пять часов, мы прибыли и расположились на перекрестке дороги, ведущей в Карин-Так-Шуши, возле электросети. Мы должны были оборонять правую сторону дороги и прилегающую территорию вместе со спецбатальоном нашей армии.

Когда мы прибыли, пятый батальон «Гадрут» во главе с командиром роты майором Гегазником Тонояном оборонял верхнюю часть дороги, ведущей к Карин-Так-Шуши, одна группа из роты занимала позиции и руководила боевыми действиями, другая, как резерв, занималась ранеными и боеприпасами. Где бы мы ни располагались, можно сказать, позиций не было, были окопанные позиции, за камнями, деревьями, холмами, никаких укрытий, но ни позиций, ни укрытий, все было открыто. Мы воевали под открытом небом и в открытом поле.

Вреж Манукян отметил, что связь отсутствовала. В любой операции, будь то учебная или боевая, связь — важнейший факт, который в наши дни отсутствует, пожалуй, на 85-90%.

«Я был одним из командиров, у меня тоже были свои недостатки. Мне 26 лет,во время войны мне было 23, я не мог пройти этот боевой путь, иметь такой опыт, такую фантазию и спланировать свою операцию по освобождению больших территорий небольшими группами без потерь, как  Сейран Оганян, старшие офицеры совершали гораздо более серьезные ошибки, даже убегали. Некому было отдавать приказы, не было направления, не было связи, не было решительности во всем этом и, как следствие, пехоты. Зенитные установки и комплексы РЭП не работали, и огневые средства противника на этом участке работали по нам ежеминутно.

Во время 44-дневной войны, именно в этом районе было, пожалуй, самое большое количество жертв и пострадавших от огнестрельного оружия. 8 ноября в этом районе за 10 минут было расстреляно 400 человек.

С 6 ноября дорога была закрыта с обеих сторон, мы находились в осаде, наши войска не могли прийти на помощь со станции технического обслуживания на дороге в Шуши, не могли доставить продовольствие, воду, боеприпасы, только бронетранспортеры могли приехать, чтобы эвакуировать раненых, привезти боеприпасы, но и они были подбиты, в нашем секторе подбили HMM-2, перевозивший раненых.

7 ноября наши танки двинулись вперед, парашютно-десантная группа тоже двинулась вперед со специальным отрядом, мы взяли оружие и боеприпасы, продукты, сигареты, у нас ничего не было, они не могли обеспечить их ни связью, ни водой, ни продовольствием. В тот же день, 7 ноября, мы снова отступили и не могли поддерживать продвижение.

7 ноября, во второй половине дня, можно сказать, что связи с нашим командованием не было, родственники думали, что нас тоже нет в живых, интенсивность огня была настолько велика, что каждые десять минут появлялись либо жертвы, либо раненые. Ни одна бронемашина не могла приблизиться, только несколько «орлов» из бронетанковой бригады приехали с командиром бригады, вывезли раненых и привезли оружие.

8 ноября был ранен Товмас (герой Арцаха) из Егникнер. Мы с Ванушем Погосяном подошли к нему, снайпер ранил его в ногу и с Дедо из спецназа перевязали ему ногу, доставили в машину скорой помощи, по дороге подбили и эту машину».